Читаем медленно и по частям про медленную школу… Принимаются дети только тех родителей, кто осилил до конца…

Давно уж мы бурчали…

За пять лет на Пристани авантюристов побывало много детей. И это не только те, кто ходит на наши занятия и группы; это еще и ребята – целые классы и «деньрожденческие» компании – которые приходят на квесты и игры.

А мы – любопытные. И со всеми детьми много разговариваем, не только в рамках программы и положенного «от сих до сих». И вот часто после таких разговоров мы потом ворчим про уровень образования и абсолютное отсутствие базовых знаний у школьников.

Виноваты ли в этом дети? Разумеется нет. Они такие же, как и всегда: когда их увлечешь, они любопытные и веселые, и благодарные, и отзывчивые…Только вот мало что знающие. Что-то не то, совсем не то происходит в образовании. И уже давно. Но до поры до времени мы просто брюзжали и грустили.

А потом сравнили…

Случился карантин. И меня позвали работать в международный проект – русская школа для русскоговорящих детей по всему миру. Я скорее консервативна и ко всему новому в своей жизни отношусь осторожно. Да, внешне я, наверное, смелый человек и иду вперед. Но начинаю новый путь я всегда с настороженностью и внутренним напряжением. Пишу это для того, чтоб показать, что у меня не было состояния «Ура, ура, иностранцы, как здорово…» Скорее я шла на группы собранная, достаточно закрытая и заранее скучающая по «своим» русским детям. Потом, конечно, случилось то, что случилось: когда долго работаешь с детьми, к ним привыкаешь и привязываешься, и любишь, и приходит легкость близости. И в моей голове скоро перемешались все дети. И, кстати, в наши русские группы пришло несколько билингвов, и дети тоже все счастливо перемешались между собой.

Но именно тогда, когда ушло мое внутреннее напряжение, я смогла спокойно наблюдать и сравнивать. А сравнение есть важнейший механизм познания.

Что же я увидела? И о чем стала размышлять…

- Как ни странно, первое удивление было связано с гаджетами.

Я так устала от детей со стеклянными глазами, от бесконечного сваливания в тему майнкрафта, что у меня родился какой-то дикий страх перед гаджетами вообще. Мне как какому-нибудь рыцарю уже хотелось идти на них войной вообще. Без размышлений и сомнений.

И вот я столкнулась с тем, что многие дети, живущие в Англии, Америке и других странах, оказались очень сильны в обращении с техникой и устройствами. «Ну все, конец», - сказала я себе, - все понятно, гаджеты везде, от них не спастись никому и нигде». Но никакого конца не случилось. Дети были включены и азартны, и почти (исключение было 1 раз) не сваливались в завороженные разговоры про компьютерные игры. Я, признаться, удивилась. Но потом увидела, что все просто. Все дело, как это часто и бывает, в правилах и ценностях семьи.

Дети пользовались электронными устройствами строго ограниченное количество времени. Это время не оспаривалось, не увеличивалось, не уменьшалось, гаджетами детей не поощряли и не наказывали. А образование и развитие было важной родительской ценностью, транслируемой в семье – многие родители были с детьми на занятиях.

Получается, образованность наших детей съели не машины?

- Второе, про что я стала думать – это то, что у родителей детей-билингвов есть сильная идея. Сильная значит простая, понятная и важная. Эта идея – сохранение культурной и языковой принадлежности. Сохранить русский язык и культуру – важно, но сложно в чужом языковом и культурном пространстве. А значит надо делать усилия. И необходимость этих усилий есть некая аксиома. Надо значит надо. Конечно, это передается детям. Потому что как бы дети не бунтовали, но они впитывают настоящие родительские ценности.

И вот что я вижу – терпеливо взращиваемое уважение к русскому языку и русской культуре рождает уважение к культуре мировой, к знаниям, к интеллектуальным усилиям.

А ведь то же самое я вижу и здесь, в России – в тех семьях, где родители борются за необходимость знаний у ребенка, за вовлеченность в культуру, за нужность духовных усилий, дети тоже на голову выше своих сверстников. Просто дома, у себя в родной стране, необходимость таких родительских усилий не так очевидна – ведь есть школа, пусть она и берет на себя эти функции. А если на минутку задуматься, что школа уже все, что она практически не функционирует, то что тогда… Так ли легко уж будет на душе?

- Загруженность детей – огромна.

Знаете, почему так важно смотреть по сторонам? Чтоб не уподобляться той лошади с шорами на глазах. Конечно, все объять невозможно, а потому, наверное, всегда будут какие-то шоры. Последние месяцы, когда я увидела так много нового, я очень многое переосмыслила в своей человеческой и профессиональной позиции. И если еще недавно я яростно выступала против перегруженности детей, то теперь я увидела ситуацию, когда у детей действительно много занятий, но они вполне себе веселы, активны и ребячливы. Почему? Я до конца не знаю, еще не поняла до конца. Наверное, дело и в мотивах родителей, то есть в том, для чего нужна нагрузка – для галочки или действительно для развития… Но что-то подсказывает мне, что дело просто в организации процесса.

И местные школы, и русские школы в других странах работают по другим принципам, нежели наша. Без муштры, но со строгими правилами для всех, с вовлечением в процесс, с уважением… Да что говорить. Наши бедные дети теряют часы в месте, где много шума, недоброты, пустоты и претензий; и усталых выгоревших взрослых. Можно ли их корить за то, что после школы им не до книг и знаний – где бы и куда бы упасть… В какое пространство убежать…

А вот интересно – какая вредная опасная мысль рождается в такой системе? В голове у детей и у родителей?! А мысль эта звучит так – «дети должны больше отдыхать, излишняя нагрузка вредна!» И далее «позанимался – вот тебе телефончик, отдохни!» Но! Противоречие-то в том, что знание – это увлекательно! Нельзя устать от увлекательных историй и раскопок. Узнавать – это самый увлекательный процесс на свете, к которому стремится вся наша душа. Получение знаний не равно репрессивному обучению. А в нашей голове это как будто смешивается.

Вы думаете шутки про то, как родители празднуют окончание учебного года, смешны? Да это самые грустные шутки на свете. Они означают не только детский, но уже родительский ужас перед образованием – опять в голове смешивается идея получения знаний и тяжелые школьные будни. А это значит, что родители на лето выключаются, выдыхают, оправдывая себя тем, что чадо должно отдохнуть, набраться сил. А дети воспринимают это как сигнал, что обучение – это ужас-ужас; пока есть возможность, надо от него спастись. Что происходит в этом случае с мотивацией к обучению? Она падает.

Моя родительская позиция скорректировалась благодаря этим размышлениям. И теперь мы не останавливаем дома с детьми познавательный процесс. Но в этот процесс вовлечены мы все – я наверстываю пробелы по физике, впереди – химия и некоторые разделы биологии. С дочерью изучаем математику и географию. Зачем? Потому что это интересно. И жизнь не должна делиться на работу (ужас) и отдых (полный каф и выключение). Интересно должно быть всегда, и прежде всего в познании. Иначе будущая жизнь ребенка обречена на вечное ожидание отпуска и на «крепитесь люди – скоро лето».

- Базовые знания и умения.

Мне очень грустно и неприятно писать про это. Какое-то неприятное чувство злопыхателя. Но спешу напомнить, что я тоже здесь, и мои дети в этой системе. Поэтому уж точно я не издеваюсь. Скорее с отчаянием пишу, что отставание в общих знаниях – колоссально. Умение сверх быстро считать в уме, знания мировой истории и географии, начитанность – это все я пишу про обычных детей начальной школы. Долго размышлять о том, почему так, думаю смысла нет. Иные принципы школьного образования, родительские ценности, понятные правила и сильная мотивация к познанию – вот он фундамент крепких знаний.

- Еще хочу отметить одно различие. Это более высокая способность к концентрации. Явление, которое я замечала у многих детей и своей дочери тоже – это нежелание пробиваться к знанию. Я даже не имею в виду знание научное. Нет, самый простой пример – чтение книги. Большинство детей (причем умных и достаточно включенных) с трудом слушают первые абзацы или страницы художественного произведения, не понимая сразу что к чему. Часто я не успеваю прочитать несколько строк, как вижу поднятые руки «А это кто?» «А почему он так сказал?» Знание должно явиться ребенку сразу же, мгновенно, без излишних проволочек. Дождаться, когда разные картинки займут свое место, помедлить, вслушаться, вчитаться, всмотреться – это сверхсложная задача для современного ребенка.

«Для любого современного ребенка», – так думала я. Но сейчас я увидела, что способность к концентрации и способность держать напряжение у детей, которые обучаются в других школьных системах, выше. Думаю, и у них есть похожая проблема – желание быстрого знания. Которое, конечно, как быстро пришло, так и уйдет. Но все же еще раз повторю – другая мотивация и иное восприятие обучения делают свое дело. И дети более способны замедляться и впитывать новое.

ИТАК…

Что ж из этого следует? Что все пропало? Я думаю, нет. Мы долго обсуждали с мужем проблемы современного образования. И сначала изменили наш уклад жизни, стремясь, прежде всего, позаботиться о своем ребенке. Потому что у нас есть убеждение, что какие бы не были времена, образованность нужна всегда. Интеллектуальная база нужна всегда. Способность держать умственное напряжение нужно всегда. И, конечно, в современном мире нужно быть конкурентным – и здесь мы опять приходим к базовой образованности и к способности постоянно образовываться.

Сначала мы изменили свой уклад. И удесятерили усилия, которые мы тратим на образование дочери. А потом мы проанализировали весь положительный опыт нашей пристанской жизни. И стали размышлять о том, как соединить уже существующие наши сильные стороны, наши наработки и новые идеи, и новые знания, и опыт.

И вот так стала рождаться «Медленная школа»…